Сегодня захотелось опубликовать один из моих любимых моих рассказов.
Потому что когда дождь, хочется оказаться именно в нём.
Розы для Элис.
Мой маленький старый телевизор застыл разноцветными полосами, он потерял связь со спутником, со вселенной, он потерял связь с космосом. Может это как реинкарнация, подумал я. Может сейчас эта связь перейдёт кому-то другому. Я подошёл к антенне, взяв с собой стул и встал прислонившись к ней линией руки. По экрану побежала рябь, похожая на кучу цветных муравьев и снова Гражданин Кейн показался на экране. С неким разочарованием и неудовлетворением, но одновременным спокойствием я сел на свой, кстати замечу, что по случайности тоже полосатый диван. Может все таки что-то означают эти чертовы полосы? И глотнул уже остывшего кофе.
Дни тянулись, как паузы между сном, я не развеивал их опустевшую скупость и лишь каждый раз подтверждал Ее неизбежность. "Это просто такая погода, сынок" говорила мне моя солнечная мама, когда я звонил ей, чтобы узнать как дела и разочаровать своим "нет, пока ничего не написал". " Это просто у тебя там погода такая, надо уехать и у тебя обязательно появится вдохновение!". Вспоминается фраза моего старого меланхоличного учителя Истории " То ли осень не удалась, то ли жизнь." Я вышел на улицу, шёл проливной дождь и тени арабов в белых тканях заполняли пространство. Стало тоскливо. Сейчас французскую речь можно услышать лишь в старых кафе или булочных, как шепчущие писки мышей, забитых по самым пыльным и дальним углам. В одно из таких кафе я решил зайти, чтобы выпить горячий кофе, хотя, на самом деле , просто чтобы посмотреть на наполненную жизнью официантку Жанет, с пухлым смугловатым лицом и рассыпанными по щекам веснушками. Она всегда так весела и приветлива со мной. Она как будто не ходит, а подпрыгивает по улицам и я люблю смотреть , как она всегда такая живая. Невольно улыбаюсь. Представляю как ночью, она распускает свои ореховые кудряшки и они развеваются на провонявшем бездарностью таких унылых писак, как я,воздухе. Она паркуется у "Розы для Элис" и идёт танцевать, плескаясь в восхищенных взглядах мужчин и мальчишек, которые сгорают от желания поцеловать Ее в маленькое истинно французское ушко.
Она ставит на стол глянцевую малиновую чашку с капучино и смотрит смеющимися глазами на моё небритое лицо. Я изобразил улыбку и хотел сказать ей "Спасибо", тактично намекнув, что она мне как бы больше не нужна и может идти. Но тут мне совершенно расхотелось её отпускать. Расхотелось врать своей кривой улыбкой изображая стабильное "tout bon, merci". Я перестал улыбаться.
- а ты замечала, что являешься очень живой? В отличии от нас всех, от меня и от него. Не замечала?
Она засмущавшись приняла это как элемент флирта, как неординарный комплимент и уже почти собиралась уходить.
- нет, это правда. А ещё у тебя ногти такие же как моя чашка, ты как будто одна из всех этих людей действительно должна быть здесь. Понимаешь?
Кажется Жанет понимала. Она присела рядом, положив одну ногу на другую и во взгляде её появилась другая история, та, которую я не ожидал увидеть, но это восхитило меня в ней ещё больше.
- ты вообще понимаешь о чем я? Мы же все вроде бы живы, но почему только ты смеёшься, почему только ты жадно вдыхаешь этот воздух, почему только ты способна любить? Ты ведь любишь этот город, так?
- Да.
- А я ненавижу его. Но дело не в месте, не в городе и не в языке, я больше ни с чем не связан, я оторван и я думаю, что дело именно в этом. Иногда потеряться, оторваться, это здорово. Но только не тогда, когда тебе становится все равно. Я ненавижу этот город, потому что ненавижу себя.
Она провела пальцем по моей щетине и я ощутил жалость, исходящую из этого тонкого ещё будто бы детского прикосновения.
- не жалей меня, жалость ужасное чувство.
- Тебе просто надо перестать быть слепым. Глухим. И немым. Вот сейчас ты уже не немой. Ты говоришь со мной.
- И что-то происходит?
- Вечером я буду в "Розы для Элис". Если придёшь, то может быть, у тебя получится услышать.
После этих слов она встала и не оглядываясь на меня ушла.
Вечером я пошел в "Розы для Элис".
Мой циничный, конфуциански мудрый внутренний сомневающийся погиб, он кажется был совершенным дураком. А ещё, кажется что-то происходит. Вечером поцелую Жанет в её маленькое истинно французское ушко.